Маленькая сибирская деревушка. Чуть больше сотни дворов, простой жизненный уклад. Жизнь каждого человека на виду у всех остальных. Что может здесь происходить интересного? Но старые стены домов хранят много историй о своих хозяевах. И каждая история достойна того, чтобы как маленький ручеёк подпитать большую реку исторических событий целой страны.
Бывая в разных населённых пунктах нашего, района мы стараемся узнать о живущих здесь людях, об истории села. Порою трудно бывает найти нужного человека, который не только сам многое знает о том месте, где он живёт, но и готов поделиться своими знаниями с незнакомыми ему людьми. Но бывает, что удача улыбается нам и копилка с историями пополняется. В деревне Курганчики наше внимание привлёк один заброшенный дом. Заросший крапивой, с заколоченными ставнями, но необычными, как нам показались воротами. Резные столбы выполнены в виде фигур солдат. Видимо хозяин этого дома был неординарным человеком. У местной жительницы Тамары Петровны Сиротининой мы расспросили о нём. Здесь когда-то жил Кириллов Иван Васильевич ветеран войны, который уже давно умер, но его дочь живёт в нашем родном посёлке Курагино. По возвращении домой мы нашли Тазину Галину Ивановну, она и рассказала нам о своём отце.
В п. Курагино Красноярского края живёт женщина Тазина Галина Ивановна, которая с нежностью и гордостью хранит память о своём отце Кириллове Иване Васильевиче. По рассказам Галины Ивановны Иван Васильевич носил дворянскую фамилию Муравьёв и жил со своими родителями в Невской Дубровке Ленинградской области. Нелёгкие времена 
заставили Ивана Васильевича отказаться от родовой фамилии и взять фамилию по имени своего деда Кирилла Васильевича Муравьёва. Намного позже Галина Ивановна ездила со своим отцом в Ленинград, и он показывал ей поместье, которое когда-то принадлежало их роду.
Отец Ивана Васильевича работал на спичечной фабрике, женился на бабушке Галины Ивановны, Грангольд Марии Васильевне. Она была наполовину шведка, наполовину финка. У них родилось десять детей. Первой была Зина 1905 года, Иван с 1912 года. После армии Иван Васильевич сверхсрочно служил восемь лет во Владивостоке. Потом приехал домой, женился и у молодой пары родился сын.
Военные годы отразились на каждой семье. Не стала исключением и семья Ивана Васильевича. Из десяти детей на фронт ушло шесть человек, вернулось только двое, Иван и его сестра Евгения. Когда началась война их семье дали 24 часа на то, чтобы собраться и эвакуироваться. "В эвакуацию поехали тётя Зина со своей дочкой, бабушка и дедушка. Папу сразу забрали на войну, в оборону Ленинграда. Его жена ехать в эвакуацию отказалась". 
Многие жители Ленинграда не хотели покидать свои дома, опасаясь за своё имущество. Властям приходилось вести разъяснительную работу среди населения о необходимости выезда из города. Была создана городская комиссия по эвакуации.
Жителей Ленинграда отправляли поездами глубоко в тыл. Эвакуированным пришлось нелегко в дальней дороге. Скудное питание и тяжёлые 
условия быта сказывались на людях. Семья Кирилловых по пути в эвакуацию потеряла дедушку. "Не доезжая до Свердловска, дедушка умер. Его похоронили на одной из станций по пути следования поезда. А бабушку привезли в Курганчики, Курагинского района".
Часть истощённых людей, вывезенных из города, так и не удалось спасти. Несколько тысяч человек умерли от последствий голода уже после того, как их переправили на "Большую землю". Местные врачи далеко не сразу научились ухаживать за голодавшими людьми. Были случаи, когда они умирали, получив большое количество качественной пищи, которая для истощенного организма оказывалась по существу ядом. Вместе с тем, жертв могло бы быть гораздо больше, если бы местные власти областей, где размещали эвакуируемых, не предприняли чрезвычайных усилий по обеспечению ленинградцев продовольствием и квалифицированной медицинской помощью.
По плану "Барбаросса" к ноябрю 1941 года немецкие войска должны были захватить всю европейскую часть СССР. Захват Ленинграда был частью этого плана. Фашистская Германия предполагала, что Советский Союз будет разгромлен в течение 3-4 месяцев, в ходе молниеносной войны ("блицкрига"). Предполагалось в течение нескольких лет истребить значительную часть местного населения - всего не менее 30 миллионов человек.
Иван Васильевич Кириллов попал под Колпино. Линия обороны, сооружённая вокруг Колпина, была столь мощной, что немцы не только не смогли ею овладеть, но не имели на этом участке фронта сколько-нибудь значительного успеха. Более того, эта линия обороны во многом предрешила исход битвы за Ленинград. Указом Президента Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева, № 587 от 5 мая 2011 года "за мужество, стойкость и массовый героизм, проявленные защитниками города в борьбе за свободу и независимость Отечества" городу Колпино было присвоено почётное звание "Город воинской славы".
Здесь Ивана Васильевича ранило первый раз, прострелило правую руку. Он пролежал в госпитале несколько недель и снова вернулся на фронт.
"22 апреля 1943 года он повёл свою роту в атаку, и ему оторвало ногу, ступню". В госпитале ему сделали операцию, но началась гангрена, ему провели повторную операцию, отняли ещё. Кость стала выходить наружу, отняли ещё. В то время было очень плохо с анестезией и все приходилось делать на живую.
Иван Васильевич пролежал в госпитале полгода. "Папа показывал в Ленинграде госпиталь, где он лежал. Сейчас там лесотехническая академия".
К началу войны во всех учебных заведениях страны была горячая пора - экзаменационная сессия. Студенты-выпускники заканчивали защиту своих дипломных проектов. Не стала исключением и Ленинградская Лесотехническая академия, которая была учреждена ещё в 1803 г., как Практическое лесное училище. В то время по ряду официальных документов учебное заведение именуется Царскосельским лесным институтом.
На следующий день после объявления войны в академии состоялся митинг. В резолюции митинга говорилось, что коллектив студентов, профессоров и преподавателей, рабочих и служащих академии "…единодушно выражает свой гнев и ненависть к озверелым фашистам, посягнувшим на священные границы нашей Родины". В статье "Идём громить врага" группа дипломников писала: "Сегодня мы защищаем дипломные проекты, а завтра просим направить нас на защиту всенародного диплома - Родного Отечества" (Лесная правда. - 25 июня 1941 г.).
Около 300 студентов, преподавателей, аспирантов и служащих в первые же дни войны были мобилизованы в Красную Армию. Свыше 400 человек записались в число добровольцев народного ополчения. Добровольческий отряд академии был включён в 3-й Выборгский полк дивизии народного ополчения, которая сражалась под Красным Селом, сдерживала натиск врага на Олонецком направлении.
Вместе с тысячами ленинградцев большая группа студентов, преподавателей и служащих академии участвовала в строительстве оборонительных сооружений вокруг города …
Военное положение не смогло нарушить учебный процесс. Академия в первый год войны открыла двери своих аудиторий для студентов раньше обычного - 4 августа. Но фактически занятия начались с 15 сентября. До декабря 1941 года велись занятия в аудиториях академии. Значительное уменьшение преподавательского состава и численности студентов не позволило продолжить учебный процесс.
С 10 сентября 1941 года второе учебное здание было занято под госпиталь. В дальнейшем под военными объектами находилась и значительная часть главного здания. Занятия были организованы в две смены: студенты старших курсов утром работали в мастерских, затем слушали лекции, студенты же младших курсов сначала занимались, а вечером работали.
С сентября 1941 года академия шествовала над военным госпиталем. Для постоянной работы в нём было направлено более 100 студентов, 37 из которых окончили курсы медсестёр. В этих стенах Иван Васильевич, как и многие бойцы, боролся за свою жизнь с тяжёлыми ранениями.
В это время был страшный голод. Каждому больному выдавалась на день пайка хлеба. "Сестричка папе говорила, если ты будешь делить эту пайку на весь день, то ты выживешь. Когда он засыпал, то приходилось зажимать хлеб в руках и прятать под себя, иначе могли украсть". Тяжело раненные лежали на первом этаже, а кто полегче - на втором. В то время, пока Иван Васильевич лежал в госпитале, он узнал, что на первом этаже лежит его сестра Евгения. У неё было осколочное ранение в живот. 36 осколков осталось в голове, которые врачи не решились вынимать. Иван Васильевич, превозмогая боль, на костылях спустился вниз. "Сперва он её не узнал, лежала мумия, вся забинтованная. Только руки, свободные от бинтов лежали поверх одеяла".
Спустя полгода лечений Иван Васильевич вышел из госпиталя и не знал, куда ему идти. В Невской Дубровке был двухэтажный деревянный дом, в котором он жил, но от него остались только одни воронки. Сын его погиб, когда на дом упала бомба, с первой женой он жить не стал. А для военных действий одноногий калека уже не годился.
Его дочь Галина Ивановна ездила туда в 1972 и 1976 годах, даже в то время там оставались воронки, спустя столько лет они не заросли. Иван Васильевич поехал к родителям в Курганчики. Очень трудно пришлось городскому человеку в деревне, да ещё и без ноги. Его поставили молотобойцем в кузницу.
В Курганчиках он женился второй раз. "Бабушка никак не могла смириться, что он женился на моей матери. Она хотела, чтобы он уехал назад и принял первую жену. В деревне молодая семья прожила до 1945 года и бабушка сказала, что хочет обратно в Ленинград. Мама тоже поехала с ними, взяла с собой свою сестру и мать".
В 1945 году Ленинград только вставал на ноги после тяжелейшей блокады. Трудно было возвращаться в прежнее мирное русло после того, что пережили эти люди. Следы голода и ожесточённых бомбардировок виднелись повсеместно. Семья Кирилловых на месте дома в Ленинграде, где когда-то жил дедушка Ивана Васильевича, нашли только развалины. 
"Папу послали в посёлок Иоханес (Советский) на границе с Финляндией охранять пленных немцев. Маму взяли в подсобное хозяйство, где поставили бригадиром. Им там дали жильё. Здесь, в 1947 году родилась я. Мы прожили в Советском до 1950 года. В этот год мама забеременела братом. И меня кормить нечем было, мама сказала отцу, что уезжает в Сибирь, там хотя бы вдоволь картошку есть можно. Он за три месяца взял зарплату, остался отрабатывать, а она вернулась в Сибирь. Все говорили, что он никогда не приедет, но через три месяца он приехал. Жили в деревне Петровка, чуть дальше Курганчиков, сейчас её уже нет. Там папу поставили заведующим на свинарную ферму. В 1950 году родился брат. Время подходило к школе, а там школы не было и мы переехали в Курганчики в 1952 году. В 1957 году маму убило грозой, мне тогда было 10 лет, а брату 7 и папа инвалид. Он женился на Скворцовой Степаниде Егоровне, с ней они прожили 21 год".
Иван Васильевич, как бы тяжело ему не было, никогда не отказывался ни от какой работы. "Папа пас телят, ему было очень тяжело, на лошади ездить не умел. Работал заведующим клубом. Выкладывал плитняком силосные башни. Ближе к шестидесятым годам ему сделали в Красноярске протез, до этого он ходил на деревяшке. Был очень грамотный. Его назначили неосвобождённым парторгом. В клубе проводилась политинформация, ездил в Курагино с отчётом. Из газет вырезал заметки, и каждый понедельник проводил политзанятия 
с населением. Все с разными вопросами обращались к нему. Кто-то не мог получить пенсию, тогда года собирали по крупицам. Он писал различные запросы, приходили ответы. Искали без вести пропавших. Был интендантом по снабжению. Будучи музыкантом, папа в Курганчиках на базе дома культуры организовал духовой оркестр, куда привлекал местную молодёжь. Все праздники, все торжества не обходились без участия духового оркестра, с выступлениями ездили в Курагино. Всегда говорил, что надо хоть чем-то занимать молодёжь, чтобы не оставалось времени на разные глупости".
Иван Васильевич Кириллов прожил в Курганчиках Курагинского района до 1990 года, потом переехал в Саяногорск. Умер, когда ему было 82 года в 1994 году и похоронен в Саяногорске. Но до сих пор более зрелые жители Курганчиков вспоминают этого человека только тёплыми словами. Если бы не война, то он бы остался в Ленинграде, и как бы сложилась его судьба, не известно никому. Но в истории, как и в жизни, нет сослагательных наклонений. Всё случилось так, как случилось. Этот человек, как и многие тысячи советских людей, сделал свой вклад в защиту своего родного города. Стал родным для маленькой сибирской деревушки. Дети, внуки, правнуки, его ученики и простые люди хранят о нём память, как о хорошем человеке.
Никулкина Наталья,
Курагинский район, 2013 г.
Выполняется отправка...